Новая ступень раскола

6 января 2019 года войдет в историю Православной Церкви как одна из трагических страниц …

6 января 2019 г. войдет в историю Православной Церкви как одна из трагических страниц. Патриархом Константинопольским Варфоломеем была нанесена новая рана Церкви Христовой, сделан еще один шаг по углублению раскола бывшей православной Константинопольской Церкви от Тела Вселенского Православия. Сослужив с ложным «митрополитом» Киевским Епифанием, а точнее, светским человеком и раскольником Сергеем Думенко, Варфоломей со всем своим епископатом вступил в то гибридное раскольническое образование, слепленное из двух украинских расколов («УПЦКП» и «УАПЦ»), создание которого он сам же «благословил» через синодальное решение Константинопольского Патриархата и личное участие его представителя митрополита Галльского Эммануила. Центром исключительно политического и русофобского раскола является отныне не резиденция одного из украинских расколовождей Денисенко и Малетича или новоявленного зицпредседателя СЦУ («Святейшей церкви Украины») Думенко.

Этим центром теперь является бывший православный храм святого Георгия в стамбульском районе Фанар. Почему бывший? Потому что невозможно более почитать храмом место, оскверненное кощунственной «литургией», совершенной в сослужении не имеющего священного сана схизматика. Осознавать это больно для православного сердца. Но разве не еще больнее нам, чадам Русской Православной Церкви, было осознавать факт осквернения великой общерусской святыни — Киевского Владимирского собора, захваченного в 1992 году филаретовскими раскольниками?

Кроме того, официальным документом, указывающим на неразрывную и органическую связь украинского раскола с его новым главой, Варфоломеем Архондонисом, является сам беззаконный «томос» об учреждении якобы автокефальной СЦУ, врученный Епифанию Думенко в тот же день, 6 января 2019 г. Уже много написано о том, что этот «томос» дает украинским раскольникам не автокефальный статус, а ставит их в положение жестко подчиненной стамбульскому епископу митрополии. И это ясно свидетельствует не только о подтасовке и обмане со стороны Варфоломея в рамках изначально нечистой игры, но и о том, что Константинопольский патриарх таким образом задокументировал свою прочную связь с расколом и возглавление его. Не только риторически верным, но и канонически выверенным является заявление главы Патриаршей пресс-службы отца Александра Волкова: Варфоломей «поддерживает и уже даже возглавляет раскол».

Евхаристическое общение с раскольниками, в которое вступил Варфоломей и служившие с ним иерархи Константинопольского патриархата, классифицируется священными и богодухновенными канонами Православной Церкви как тяжкое каноническое преступление. Так, 10 апостольское правило говорит: «Аще кто с отлученным от общения церковного помолится, хотя бы то было в доме: таковый да будет отлучен». 11 апостольское правило: «Аще кто, принадлежа к клиру, с изверженным от клира молитися будет: да будет извержен и сам». 2 правило Антиохийского Собора: «Аще же кто из епископов, или пресвитеров, или диаконов, или кто-либо из клира, окажется сообщающимся с отлученными от общения: да будет и сам вне общения церковного, яко производящий замешательство в чине церковном». 4 правило Антиохийского Собора: «Аще который епископ, изверженный от сана собором, или пресвитер, или диакон своим епископом, дерзнет совершити какую-либо священную службу… таковому отнюдь не позволяется, на другом соборе, ни надежду восстановления в прежний чин имети, ниже до принесения оправдания допущену быти. Но и все сообщающиеся с ним да будут отлучены от Церкви, и наипаче, когда, зная осуждение, произнесенное противу вышереченных, дерзнуть имели общение с ними». 9 правило Карфагенского Собора: «Аще который епископ, или пресвитер, приимет в общение праведно изверженных за свои преступления из Церкви: да будет и сам повинен равному осуждению…».

Константинопольский патриарх не легитимировал схизму, но делегитимировал себя. Не раскольники стали частью Церкви Христовой, но Константинопольский патриархат — расколом. Причем не новым расколом, а частью уже существующего, церковное осуждение которого ранее признавал сам Варфоломей совершенно свободно и без всякого принуждения. Вот, например, какой была реакция Константинопольского патриарха на решение Архиерейских Соборов Русской Православной Церкви о низложении бывшего Киевского митрополита Филарета Денисенко (1992 г.) и о анафематствовании последнего (1997 г.): «Наша Святая Великая Христова Церковь, признавая полноту исключительной по этому вопросу компетенции Вашей Святейшей Русской Церкви, принимает синодально решенное о вышесказанном» и «Получив уведомление об упомянутом решении, мы сообщили о нём иерархии нашего Вселенского Престола и просили её впредь никакого церковного общения с упомянутыми лицами не иметь». Воистину, «от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься» (Евангелие от Матфея, 12:37).

Еще одной новой вехой не только в развитии фариотско-украинского раскола, но и в эволюции еретического учения восточного папизма стал сам текст «томоса» Константинопольского патриарха. В нем он выразил многочисленные претензии на статус главы всей Церкви, на особые властные права и полномочия над Поместными Церквами. В основном, эти претензии повторяют то, что уже заявлялось самим Варфоломеем, некоторыми его предшественниками, фанариотскими авторами, разрабатывающими эту чуждую Преданию Церкви доктрину. Однако есть одно место в «томосе», которое показывает совершенно новую ступень в притязаниях «восточного папы». Это раздел об особой судебной апелляционной власти Константинопольской кафедры над Православной Церковью. На первый взгляд, текст повторяет старую претензию. Однако внимательное его прочтение указывает на существенный сдвиг позиции Фанара в сторону ужесточения своих властных амбиций: «… сохраняется право всех архиереев и иного духовенства на апелляционное обращение к Вселенскому Патриарху, который имеет каноническую ответственность принимать безапелляционные судебные решения для епископов и иного духовенства поместных Церквей, согласно 9-му и 16-му (нашумевшая опечатка — на самом деле, речь идет о 17-м — А. Н.) священным канонам IV Халкидонского Вселенского Собора». Здесь обращают на себя внимания два аспекта.

1. Если ранее фанариотские апологеты просто заявляли о якобы праве Константинопольского патриарха принимать апелляции от епископов других Поместных Церквей, то теперь судебные решения этого патриарха официально объявляются еще и «безапелляционными».  Это совершенно новое слово для папистской доктрины Фанара, еще более превращающее его претензии из антиканонических в еретические именно догматически. Что означает, что на судебные решения Константинопольского престола в отношении духовенства всех Поместных Церквей не может быть никакой апелляции? Это значит, что в воображении фанариотов никто и ничто, даже Всеправославный и Вселенский Соборы, не вправе пересматривать решения Константинопольского патриарха. Его судебная власть считается выше Вселенского Собора, что непосредственно роднит эту доктрину с учением римо-католицизма о папстве, выраженным в догматической конституции I Ватиканского Собора «Pastor Aeternus»:

«Мы учим и провозглашаем также, что он (папа) является верховным судией верных и что во всем, что касается церковной юрисдикции, можно апеллировать к его суду. Суд Святейшего Престола, выше которого нет никакой власти, не должен никем ставиться под сомнение, и никто не имеет права осуждать его решения. Поэтому уклоняются с пути истинной веры те, кто утверждает, что позволено апеллировать к Вселенскому Собору по поводу решений папы Римского, как если бы этот Собор был авторитетом более высоким, чем папа» (Глава 3).

Чтобы суд Константинопольской кафедры был безапелляционным в масштабах Вселенской Церкви, он и должен быть судом Вселенской Церкви, судом последним. Раз не может быть его оспаривания, значит, он должен быть безошибочным, непогрешимым, ибо в Церкви не может быть институционального закрепления возможной ошибочности, несправедливости и неправедности, поскольку Полнота Церкви свята и непогрешима. Это значит, что высшая и неоспариваемая судебная власть над всей Церковью, в Церкви и от имени Церкви должна быть институализирована в конкретной кафедре, по мысли фанариотов — Константинопольской. Но тогда из этого следует, что данная кафедра должна обладать определенными свойствами, принадлежащими всей Вселенской Церкви. В случае с судебной властью — Святостью (непогрешимостью) и Соборностью (кафоличностью, вселенскостью). И это также звучит очень созвучно — не совпадая во всех деталях, разумеется — с римо-католической еретической доктриной папства, учащей, что папа в определенных вопросах обладает «той безошибочностью, которой Божественный Искупитель благоволил наделить Свою Церковь» (Pastor Aeternus», глава 4).

2. Второй аспект, обращающий на себя особое внимание в цитированном разделе «томоса» о создании раскольнической СЦУ — это расширение непосредственной юрисдикции апелляционного суда над Поместными Церквами, на который претендует новоявленный восточный папа. Если ранее речь шла о епископах, то теперь уже говорится и об ином духовенстве, то есть также о пресвитерах и диаконах. Показательно, что подобная претензия — чистый продукт самостоятельных измышлений фанариотских «богословов», полностью отвязавший себя даже от прежних неудачных попыток ложно перетолковать церковные правила, соборные постановления.

Что имеется в виду? Незаконное приписывание Константинопольскому престолу права на высший апелляционный суд в отношении епископов других Поместных Церквей основывалось на тенденциозном и безосновательном перетолковании 9 и 17 правил IV Вселенского Собора. Эти правила упоминают о праве епископов, недовольных судом областного митрополита, обращаться вариативно либо к суду экзарха диоцеза, либо к суду Константинопольского Патриарха. Под экзархами диоцезов в канонах подразумеваются именно экзархи диоцезов, то есть ряда больших церковных округов, которые решением IV Вселенского Собора признаны за Константинопольской кафедрой. Ложное толкование некоторых константинопольских канонистов состоит в отождествлении этих экзархов с другими Патриархами и, соответственно, в приписывании Константинополю права вмешательства в судебные дела над епископами иных Поместных Церквей. Однако даже эти пагубные перетолкования никогда не говорили о праве апелляционного суда Константинопольских патриархов в отношении дел кого-либо, кроме епископов других Поместных Церквей, поскольку в соответствующих разделах упомянутых правил Халкидонского Собора говорится только о епископах.

После того как, не основываясь уже вообще ни на чем, Варфоломей по собственной прихоти расширил свои несуществующие судебно-апелляционные права на чужих священников и диаконов, ссылки в тексте «томоса» на 9 и 17 каноны IV Вселенского Собора выглядят просто как откровенное издевательство, по принципу: ну надо же было на что-то сослаться! Подобное самовольное расширение мнимых «прав» также все более приближает учение восточных папистов к доктрине папистов западных, учащих о «полной и верховной юрисдикции надо всей Церковью» папы Римского, о его власти «обычной» и «непосредственной» «надо всеми Церквами и каждой в отдельности, как надо всеми и каждым в отдельности пастырями и верными» («Pastor Aeternus», глава 3). Понятно, что учение Фанара не раскрылось еще во всей полноте, подобно учению Рима. Однако направление и тенденция очевидны. Как и то, что мы имеем дело с двумя видами одного рода папистской ереси, которые вряд ли когда-нибудь стопроцентно совпадут, что не отменяет их родового и типологического единства.

На что еще решится бывший первенствующий по чести патриарх православного мира? Трудно что-либо прогнозировать, тем более, что его поведение становится все более волюнтаристским и непредсказуемым. И уж точно не имеющим никакого отношения к возвещаемой Церковью Христовой Евангельской Истине.

Протоиерей Андрей Новиков, член Синодальной библейско-богословской комиссии и Межсоборного Присутствия Русской Православной Церкви 

Источник: Русская народная линия

Pravoslavie.cl